Высадка на сушу
Вы наверняка слышали о том, что все обитатели суши произошли от рыб, отрастивших конечности и выбравшихся из воды. Однако более 99% их современных сородичей, населяющих океаны, моря и реки, являются обладателями хлипких плавников, которые состоят из нескольких шипов, обернутых очень тонкой кожей. Почти невозможно представить, что они развились в те крепкие, надежные конечности, которые носят тех же млекопитающих. Но воображать этого и не требуется, так как этой трансформации на самом деле не было. Наши ноги и руки выросли из плавников немного иных рыб.
Появившись в земных океанах, костные рыбы довольно скоро разделились на две группы – лучеперых и лопастеперых. У первых были привычные для нас плавники, а у вторых более мощные придатки, крепившиеся к туловищу посредством одной мощной кости. Лопастеперых поначалу было гораздо больше, но когда некоторые из них стали обживать заросшие водорослями мелководья, случилось массовое вымирание, заметно проредившее биоразнообразие мирового океана. После этой катастрофы быстрее восстановились лучеперые, которые вновь заселили его. Лопастеперые же так по-настоящему и не пришли в себя, однако некоторые из них сумели выбраться на сушу, заселить её, и породить весь тот огромный ассортимент живых существ, который когда-либо ходил, прыгал и ползал по поверхности Земли. И даже летал над ней.
Генетика
Пресса любит шокировать аудиторию информацией о том, что ДНК человека на 50% схожа с банановой, на 80% - с собачьей, и на 99% с ДНК шимпанзе. Создается впечатление, что если взять по одной клетке у нас и обезьяны, после чего развернуть их хромосомы, то можно будет прочитать две почти идентичные буквенные строки. На самом деле здесь всё гораздо сложнее. За те 6-8 миллионов лет, которые прошли с момента отделения нас от последнего общего предка, случайные мутации и естественный отбор изменили наши геномы самым радикальным и уникальным образом.
Две человеческие хромосомы слились, и теперь у нас 23 пары, а у шимпанзе - 24. Мутации скорректировали значительные участки «текста» - дублируя его куски у Homo sapiens или стирая отдельные буковки и слова у обезьян. После того как исследователи сели сравнивать геномы этих видов, они легко сложили однобуквенные различия. Но со структурой «текста» всё было гораздо сложнее. Возникла проблема методики подсчета. Допустим, если один «абзац» длиной в тысячу букв появляется у человека дважды, а у шимпанзе лишь один раз, считать это одним изменением или сразу тысячей? А как быть с теми «абзацами», которые есть в обоих текстах, но стоят в разных местах, в обратном порядке или вовсе разбиты на части? Чтобы не возиться с этими вопросами, учёные просто исключили из подсчета все крупные несовпадающие участки – 1.3 миллиарда «букв», после чего сопоставили оставшиеся 2.4 миллиарда. Те оказались на 98.77% идентичными. Таким образом, ДНК человека и шимпанзе действительно схожи почти на 99%, но только если игнорировать 18% обезьяньего генома и 25% нашего.
Существует еще одна проблема - иногда даже незначительная мутация ДНК приводит к кардинальным различиям во внешности или поведении живых существ, в то время как в других случаях даже большое их количество не имеет практического значения. То есть простой подсчет генетических изменений ничего не говорит о том, насколько похожи или различны те или иные животные. Но это не значит, что сравнивать их геномы бесполезно. ДНК - это своеобразный архив взаимоотношений между организмами. Это, конечно, искаженная запись, однако при внимательном её рассмотрении всё равно можно внести уточнения в те эволюционные деревья, которые наука начала рисовать задолго до появления технологии секвенирование генома.
Почему мы боимся змей?
На очень далеких наших предков охотились все, кому не лень - от плотоядных млекопитающих до крупных птиц. К счастью, у них вовремя появилась надежная система распознавания хищников, которая мгновенно обнаруживала угрозу и позволяла унести ноги. Однако когда к охоте подключились змеи, оказалось, что против них она не работает. Пресмыкающиеся были похожи на обычные бревна и двигались так, как это не делал ни один другой хищник. Это было что-то вроде системы «Стелс», которая позволяла им незаметно подкрадываться к приматам и спокойно обедать ими. Но в какой-то момент у наших предков развились адаптации для обнаружения змей - в частности, особые нейроны головного мозга. Некоторые из механизмов особой чувствительности передались затем человеку.
В ходе соответствующих экспериментов учёные установили, что в момент, когда человек видит изображение змеи, у него подскакивает электрическая активность областей мозга, отвечающих за оценку угрозы. Причём в гораздо большей степени, чем при просмотре картинок с другими хищниками. Также установлено, что наш мозг идентифицирует этих существ, используя минимум визуальной информации. То есть в одних и тех же условиях мы видим этих пресмыкающихся лучше, чем кого бы то было ещё. Некоторые исследователи считают даже, что цветовое зрение появилось у наших предков с той же целью - чтобы обнаруживать змей. Многое говорит о том, что эта наша сверхчувствительность объясняет врождённый страх перед ними, но конкретно этот механизм пока не объяснен наукой.
