По мнению ученых, изначально отвращение было призвано защитить нас от опасных микробов. До появления вакцин и антибиотиков самый верный способ не заболеть заключался в том, чтобы держаться подальше от источников заражения. Естественно, можно понадеяться и на иммунную систему, но она иногда сильно перебарщивает и требует энергии для своей работы. По большому счету, задействовать её нужно только в крайних случаях. Видимо, по этим соображениям природа и наделила нас способностью испытывать отвращение.
Считается, что это ощущение универсально для всех людей. Независимо от происхождения и воспитания, все мы отстраняемся, поджимаем губы и морщим нос, увидев что-то крайне неприятное. Это позволяет увеличить расстояние с потенциальной заразой и не допустить её попадания в организм. То, к чему мы испытываем отвращение, также почти не зависит от культуры. Это, как правило, телесные жидкости, больные и мертвые люди, неопрятные помещения, незнакомая или подозрительного вида еда.
Но это не значит, что мы питаем отвращение к одним и тем же вещам постоянно. Тут очень многое зависит от обстоятельств. Беременные, например, особенно чувствительны в течение первого триместра – это связано с необходимостью защитить плод от максимально возможного количества потенциальных угроз. Кроме того, омерзение не всегда является врожденным. Некоторые фобии приобретаются человеком в течение жизни. Почти у каждого из нас есть знакомый, который, съев однажды тухлое яйцо, навсегда отказался от этого продукта, потому что тот начал вызывать органическое отторжение.
Отвращение может перениматься. Если что-то кажется неприятным большинству людей из нашего окружения, мы тоже заразимся этой фобией. Это многократно подтверждалось и в ходе научных экспериментов. Как кажется, данный шаблон поведения объясняет, почему мы не можем есть лягушачьи ножки и саранчу, хотя соответственно французы и китайцы делают это с нескрываемым удовольствием. Многие культурные нормы и табу коренятся именно в отвращении. В какой руке держать вилку, как часто купаться - эти и другие социальные привычки выработались, скорее всего, чтобы защитить себя от неприятных вещей и явлений.
Таким образом, отвращение - это не только инструмент защиты от возможных угроз биологического плана, но и то, что формирует культуру. И в последней из упомянутых ипостасей оно заходит слишком далеко. Отвращение часто лежит в основе внутригрупповых предубеждений - свойственной нам привычки делить людей на «своих» и «чужих». Мы вполне можем почистить зубы щеткой супруга или супруги, но мысль о том, чтобы использовать для этого гигиенический инструмент, допустим, местного почтальона, кажется совершенно недопустимой. Подспудная логика тут предельно проста - у нас наверняка есть иммунитет к патогенам того человека, с которым мы живем в одном доме, а зараза, сидящая внутри малознакомого индивида, может быть какой угодно.
Однако предвзятости, делящие людей на своих и чужих, могут быть и более опасными. Огромную часть своей истории люди наделяли «чужаков» самыми отвратительными качествами. Это были настоящие чудовища, которые разносили болезни, не имели представления о морали, были готовы красть и убивать. Это служило оправданием для классового разделения, расовой эксплуатации, даже геноцида. Самое неприятное, что отвращение, формирующееся обстоятельствами, работает и в этом случае. Так, например, исследования показали, что люди, больше других боящиеся заболеть, склонны относиться с подозрением к посторонним людям. Если опрошенные сомневались в крепости своей иммунной системы или жили в неблагополучных с точки зрения заболеваемости районах, они, как правило, были гораздо худшего мнения о других расовых и культурных группах населения. С одной стороны, это более чем понятно. Страх перед опасной болезнью укрепляет связь с семьей и давно знакомыми, близкими людьми. Наличие сплоченных местных сообществ помогает справиться со многими непростыми ситуациями.
Однако отвращение диктует не только то, кого мы сторонимся, но и формирует устойчивые образцы поведения. Оно вызывается вещами, которые противоречат выработавшемуся у нас ощущению чистоты, в том числе и в моральном смысле. Это влияет и на отношение человека к проблемам общественно-политической повестки. Люди, которые испытывают отвращение чаще других, склонны к более жестким суждениям по широкому спектру вопросов. Исследование, проведенное в 2011 году, показало, что они гораздо строже остальных относятся к краже книг из библиотек, магазинным ворам и коррупционерам.
Таким образом, чувство отвращения влияет на многие аспекты повседневной жизни - от того, что мы едим, до того, как относимся к чужакам и за кого голосуем. Однако с ним при необходимости можно бороться. Надо просто иногда задумываться о корнях и причинах своей неприязни. Простой пример: если вам предложат «жирного, густого молока, наполненного бактериями», вы, скорее всего, передернитесь от отвращения. Однако если тут же уточнить, что это обычный йогурт, вы с готовностью согласитесь съесть этот продукт. Когда вы в следующий раз испытаете омерзение, просто подумайте, действительно ли вашему здоровью угрожает опасность. Вполне может оказаться, что для беспокойства нет сколько-нибудь серьезных оснований.
