Эксперты, изучившие снимки, пришли к выводу, что на них, вероятнее всего, запечатлены филандеры – разновидность кенгуру. Ошибочные сообщения о наблюдении тилацинов поступают относительно регулярно. Это что-то вроде доброй традиции, практикующейся в Австралии и на прилегающих к ней островах. Винить лжесвидетелей не поворачивается язык – эти люди искренне надеются, что тилацины все ещё живы, и просто прячутся от представителей нашей цивилизации.
Тасманийские тигры изучены очень неплохо для вымершего вида, так как ещё в конце 19 века они таковым не являлись. История сохранила даже кинохронику, запечатлевшую этих интереснейших живых существ. Они были сумчатыми, причем «кармашки», в которых прятались детеныши, смотрели назад, то есть под хвост заботливой мамаше. Тилацины являлись самыми крупными хищниками среди представителей своего инфракласса, доживших до новейшего времени. Вес взрослой особи достигал 35 килограммов. Прозвища «волк» и «тигр» они носили не случайно, так как в некоторых отношениях были весьма похожи на них.
Голова тилацина напоминала волчью – это классический случай конвергентной эволюции, которая придает внешнее сходство видам, не приходящимся друг другу близкими родственниками. Однако вопрос о том, действительно ли тасманийские тигры охотились как серые хищники российских лесов, до сих пор остается открытым. Дело в том, что у обитателей Южного полушария передние конечности вряд ли подходили для долгого преследования добычи. Они были более «пластичными», и скорее годились для нападения из засады. В этом отношении тилацины больше напоминали кошек, хотя и не могли втягивать когти, как они. Кроме того, на последних они были похожи ещё и формой зубов. Некоторые исследования говорят о том, что эти сумчатые специализировались в охоте на небольшую добычу, так как их челюсти были недостаточно сильными для умерщвления крупных животных. Впрочем, это не помешало им заработать среди европейских колонистов репутацию истребителей овец.
Ископаемая летопись свидетельствует, что тасманийские тигры, населявшие Австралию, исчезли около 3000 лет назад. Возможно, это связано с тем, что люди завезли на континент динго – прямых конкурентов в борьбе за пищевые ресурсы. Тилацины сохранились на небольшом острове Тасмания, но в начале 19 века здесь обосновались европейские колонисты. Как уже было сказано, среди пришельцев эти животные имели репутацию хищников, угрожающих овечьим стадам, поэтому им была объявлена война на истребление. Власти выплачивали премии за убитых сумчатых, чем охотно пользовались местные фермеры, видевшие в этом возможность пополнить семейный бюджет. Также самым пагубным образом на судьбе тилацинов сказались болезни и потеря среды обитания.
Последний известный человеку сумчатый волк скончался естественной смертью в одном из зоопарков Тасмании в 1936-ом. Некоторые эксперты предполагают, что отдельные животные могли сохраниться в укромных уголках острова до сороковых или даже пятидесятых годов 20 века, но не более того. Официально тилацины были объявлены вымершим видом в 1986-ом. Однако эти прискорбные факты не мешают энтузиастам искать их и сегодня. Сообщения о контактах соответствующего рода поступали многократно, но ни одно из них не было подтверждено видеозаписями или, что было бы предельно убедительно, физически идентифицируемыми останками.
С чем может быть связано не пропадающее вот уже восемь десятков лет желание найти этот «призрак»? Возможно, здесь имеет место предвзятость подтверждения – хорошо известный психологический феномен, когда человек склонен видеть именно то, что очень хочет увидеть. Почти наверняка сказывается и чувство вины, которое часто порождает ничем не обоснованную надежду исправить неисправимое. Наконец, не стоит забывать о естественном стремлении к поиску неизведанного, таинственного и загадочного. Именно оно заставляет представителей нашего вида живых существ верить в летающие тарелки, снежного человека и лох-несское чудовище. К огромному сожалению, несмотря на прекраснодушные порывы отдельных людей, содеянного уже не исправить, и печальная судьба тилацинов всегда будет напоминанием о том, насколько разрушительной силой может быть наша не в меру бурная деятельность на этой планете.
