Все мы прекрасно знаем, что в нашем мире учитывается каждый кусок земли – им либо кто-то владеет, либо, как Антарктида, согласно соответствующему договору он не принадлежит ни одному государству мира. А что происходит с новыми участками суши? Они выставляются на аукцион? Может быть, за них воюют или разыгрывают в лотерею?
Иногда вопрос решается сам собой из-за специфики расположения или образования новой суши. Возьмем, к примеру, случай с расширением острова Нисиносима. Первая его часть поднялась из морских глубин в результате извержения вулкана в 1973 году и сразу же была «приватизирована» японцами. В 2014 году рядом с ней вырос ещё один остров, который какое-то время был самостоятельным, но затем слился с Нисиносимой. Это означало, что территория Японии естественным образом приросла новым участком суши, и с этим вряд ли кто взялся бы спорить. Также есть интересный прецедент с Уунарток-Кекертаком. Он считался полуостровом, но после таяния ледника выяснилось, что это всё же самостоятельный объект. В любом случае, всем сразу стало понятно, что это часть Гренландии, так как она считалась таковой и ранее.
Всё становится гораздо интереснее, когда новый остров образуется в открытом океане. Никаких формальностей, регулирующих последующую его принадлежность, в мировом праве сегодня не существует. Судьба новорождённого участка суши определяется старым добрым самозахватом. Кто-то в какой-то момент просто заявляет о своих правах на него, и если с этой стороной согласится достаточное количество государств, принадлежность закрепляется официально.
Самым ярким примером этого рода является остров Сюртсей, образовавшийся в 1963 году в результате извержения вулкана в 32 километрах от побережья Исландии. Когда до правительства упомянутого государства дошла информация о рождении этого участка суши, туда сразу же была отправлена специальная команда с заданием воздвигнуть исландский флаг. Однако по прибытии группы на остров обнаружилось, что её опередили. Самым проворным оказался французский журналист по имени Жерар Грей, который почему-то установил там флаг не Франции, а журнала «Пари-Матч», на который он работал. Факт наличия символики подобного уровня у простого печатного издания может показаться странным, но давайте не будем забывать, что оно зарегистрировано в стране, где едят улиток. Французы всегда славились своей эксцентричностью.
Вопрос в конечном итоге был решён предельно логично. Жерар Грей оказался всего лишь энтузиастом, а Исландия была признанным государством, которое всегда победит человека в коллизиях подобного рода. Сюртсей перешёл к ней, и здесь был устроен уникальный заповедник дикой природы. Что характерно, если бы первой до острова добралась, допустим, Танзания, то он вполне мог стать её территорией. У Исландии и международного сообщества, конечно, возникли бы некие претензии по поводу столь безразмерной наглости, но притязания африканцев были бы вполне законны, и с ними пришлось бы считаться.
